Никонова Л. Все живое, предвечное, сущее

7 января 2007 года исполнилось 100 лет со дня рождения самобытного народного художника Ивана Егоровича Селиванова, оставившего яркий след в художественной жизни Кузнецкой земли.

Его мудро-наивные «картинки» напоминают детские рисунки. И одновременно в них присутствует опыт глубокого знатока жизни.

Селиванова называют одним из оригинальных художников - примитивистов XX века, своеобразным мастером декоративно-прикладного искусства. Его работами восхищались во многих городах мира, имя Ивана Селиванова вошло во «Всемирную энциклопедию наивного искусства», определив место художника в ряду «классиков» народной живописи.

А этот ряд блистателен: в нем значатся имена Анри Руссо, Нико Пиросманашвили, Ивана Никифорова...

У Селиванова не было художественного образования, но в его природе глубоко были укоренены народные представления о правде, доброте, красоте. Он был художником с остро развитым эстетическим чувством, обладал своим, глубоко личным пониманием гармонии и соразмерности вещей - и все это зиждилось на прочном фундаменте - традициях народного искусства, древней культуры родной земли.

Селиванов жил и работал в народной среде и сам был порождением этой среды. «Я рожден своей мамушкой Татьяной Егоровной не для больших денег, не для роскошной жизни, а просто для жизни, как всякое живое существо в природе. Воспитывался среди нищенского сословия. Вся моя жизнь, весь мой труд прошли задарма»...

Но тяготы жизни не могли заглушить требований художественного таланта. Через дневники Селиванова рефреном проходит фраза: «Мечтаю-думаю-иду». Выразительны его автопортреты. С них смотрит на нас мудрец и труженик, сказочник и народный умелец, мечтатель и человек с незаурядной практической сметкой.

И изображал он чаще всего людей, отмеченных печатью труда и забот. Таковы портреты жены художника («Варюхи болезной»), педагога Юлии Ферапонтовны Лузан, погорелицы Марьи Наговицыной.

Художник хорошо понимал язык морщин, впалых щек, житейских нужд, умел передать это в портретах, но при всем этом лица его героев светлы, проникнуты добротой и теплотой.

Художник верил в мудрость жизни, примечал в людях нечто сокровенное и вечное, прозревал в мире присутствие красоты, питающей душу человека.

Эта красота конкретно явлена во многих его работах - в образе полей и лесов, в пейзажах с курами и коровами, в обличии домашних и диких животных, сочетающих реальные и фантастические черты.

Селиванов любил «братьев наших меньших», часто героями его произведений становились куры, кот, собака, лошадь.

Но рисовал он животных и «экзотических», «нездешних», которые выходили у него сказочно-загадочными, нарядными, исполненными особой мудрости (таковы лев, слон, лань). У них большие удивленные глаза, полные восхищения: их радует и изумляет окружающий Божий мир.

Необыкновенно чуткая пятнистая лань внимает, кажется, всякому звуку, любому перемещению ветерка и движению солнечного света. Она абсолютно открыта и совершенно беззащитна, и мир вокруг нее тоже открыт и выглядит безграничным: это равнина - простор, небо - пространство.

Никого не могут оставить равнодушным домашние животные в изображении Ивана Селиванова. Они написаны с любовью и со знанием «характеров».

Например, собака, изображенная Селивановым, - это воплощение верности в служении человеку, это верный «работник», помощник, на которого всегда можно положиться. И одновременно в глазах животного видна какая-то «философская» глубина, умудренность жизнью, человеческая мысль!

Необыкновенной выразительности достиг художник в изображении петухов и кур. Одним из признанных шедевров считается картина «Семья петуха».

Это действительно семья, и петух глава ее. Он деловит, заботлив и достаточно воинственен. У него зоркий взгляд, гордая осанка, крепкие «шпоры». Он вывел на прогулку курицу с цыплятами, и они уверены в своей безопасности, чувствуют себя превосходно под его защитой.

«Жизненное пространство», владения петуха красивы и плодоносны: зеленая, золотая, желтая земля символизирует обилие урожая. Здесь есть все, чем питаются цыплята и что позволит им вырасти и освоить этот мир дальше. Они что-то клюют у ног отца и матери.

Художник много раз писал петухов и кур и всегда умел найти в простой домашней птице что-то яркое, притягательное. Петухи Селиванова пластичны, солнечны, заряжены энергией света. Эти существа словно явились из русского фольклора, из мира солярных символов, из узорочья вышивок, пробились сквозь оболочки сказок - и, обретя реальное обличье, деятельно приступили к жизни.

Селиванов так любовно относился ко всякой живности, что нередко сравнивал ее с человеком, наделял ее человеческими свойствами и разумным выражением глаз.

И этим особенно привлекательно его творчество. Зритель как бы ловит на себе вопросительные или задумчивые взгляды его спокойно-добрых или грустно-мечтательных созданий и не может не отозваться... Иногда «ответом» Селиванову являются творческие подарки: рисунки, стихи и даже песни.

Новокузнецкая художница Альбертина Федоровна Фомченко создала цикл работ, посвященных Ивану Егоровичу Селиванову («Памяти Селиванова», «Иван Селиванов и его «животинки» и др.)

Ученики педагога Ирины Николаевны Востриковой, преподающей изобразительное искусство в лицее № 27, организовали выставку собственного «наивного» искусства и посвятили ее 100-летию со дня рождения Ивана Селиванова.

Связь художника с детьми очевидна, и он им близок и понятен в стремлении строить пространство как декоративную плоскость и писать открытым радостным цветом.

Дети любят селивановских «животинок» и рисуют своих. Беззащитная искренность их художественных рассказов, неизменная детская прелестная наивность перекликаются с творческой манерой Селиванова. Живые существа смотрят в глаза друг другу.

Никонова, Л. А. Все живое, предвечное, сущее / Любовь Никонова // Кузнецкая крепость : лит.-худож. альманах Управления культуры Администрации г. Новокузнецка. – Новокузнецк, 2007. - № 1-2 (11-12). – С. 147-148.