Михайлов С. Город - сад: новый уровень осмысления
Как мы уже сообщали, в городе образовано объединение краеведов, заседания которого будут происходить в Гоголевке каждую третью среду месяца в 15 часов.
A "регулярная" работа Объединения началось докладом преподавателя кафедры истории НФИ КемГУ Ирины Рещиковой "Город-сад: от градостроительного проекта к метафоре коммунизма".* Посыл к сложной и оригинально поданной теме Ирины Рещиковой заключен в эпиграфе из И. Кобзева: "...нельзя уважающему себя городу без мифа: лишенный мифа город превращается в статистику".
Попросту - город должен иметь свое уникальное лицо. И самоё время заняться разработкой культурно-символической модели Новокузнецка.
Проблема актуальная не только для нашего города, который прежде позиционировал себя как социалистический. Однако особой уникальности в этом нет, скорее приобщение к чему-то общему. Куда больше лица необщего выражения в Кузнецкой крепости или, скажем, в том, что именно здесь нашел свою любовь Достоевский! Вокруг них и заворачиваются городские мифы.
Ирина Рещикова предложила для рассмотрения символ города-сада, но с другим уровнем осмысления. Маяковский с его рассказом Хренова о людях Кузнецка здесь не помощник: в городе он не был, а его стихотворение представляет собой довольно абстрактную риторику.
Город-сад, отметила докладчица, не советское изобретение. С его идеей в конце XIX века выступил архитектор Эбанизер Ховард. То есть это был, прежде всего, архитектурно-планировочный проект, вызванный к жизни чрезмерной урбанизацией и движением так называемых гигиенистов. Город-сад имел по Ховарду свои параметры: один дом - одна семья, ванна в доме, участок земли, ибо рабочий будет не только работать на капиталиста, но и обрабатывать землю. Это - очень коротко, без подробностей.
К слову, в 1916 году томский архитектор Крючков по заданию КОПИКуза начал разрабатывать проект города-сада Кузнецка. Его начали строить - бараки для рабочих, отдельные дома для служащих с приусадебными участками. Но Гражданская война прервала строительство.
После неё начали строить новый город-сад, новый мир, воспринимаемый как метафору коммунизма. Метафору, потому что, собственно, никто не знал, как этот новый мир-коммунизм должен выглядеть.
Новый мир, новый город-сад, обзавелся собственными мифами, в которых металлургический гигант стал чем-то вроде храма. Ирина Рещикова приводила примеры, что грязные стоки с комбината считали лечебными и даже, говорят, кто-то вылечился, что сам комбинат описывали как самое чистое место в городе с фонтанами и скверами.
Привела она и пример "сакральных" могил: бригадира Заева похоронили прямо в стене тоннеля, который он в числе прочего возводил, мартеновца Лисочкина похоронили прямо во дворе мартеновского цеха, где он работал. Правда, последнему не повезло: он был объявлен врагом народа посмертно и его извлекли из могилы, раздолбав бетонную "подушку".
Налицо совершенно сакральные (обрядовые, культовые) действия. Потом и храм. Собственно Кузнецк (старый город) в 30-е годы – только объект отталкивания, отторжения, противопоставления. Так наш город-сад превратился в метафору коммунизма, при этом - по сути – был большим лагерем для заключенных и переселенцев, живших в ужасающих условиях.
Замечу, что, безусловно, упрощаю сложное построение докладчика для читателей "Кузнецкого рабочего", при этом, стараясь сохранить их смысл. Впрочем, и сама Ирина Рещикова говорила о дискуссионности доклада. Но в любом случае это было интересно.
Город-сад как мощный пласт городской мифологии, сказала Ирина Рещикова, несмотря на его лакированную хрестоматийность, практически не был разработан в координатах советского универсума и должен быть развернут именно сейчас. Как? Об этом стоит подумать сообща.
Следующее заседание Объединение краеведов будет выездным - в Кузедееве пройдет семинар, посвященный 150-летию Алтайской духовной миссии.
Михайлов, С. Город-сад: новый уровень осмысления / Савва Михайлов // Кузнецкий рабочий. – 2007. - 29 марта.
